– Такой милашки я еще не видела.., да, Джад?

Джад согласился и закурил.

– А где Гадж и Речел, Луис? Ты собирался и их прихватить.

Супруги хотели взять с собой Гаджа. В основном Речел хотела, потому что она и Мисси Дандридж соорудили малышу костюм жука с двойными, скрученными из плечиков и обмотанными бумагой усиками. Но Гадж приболел, стал покашливать, и, послушав его легкие, которые звучали почти нормально, взглянув на термометр за окном, показывавший всего восемь градусов тепла уже в шесть часов вечера, Луис решил оставить его дома. Разочарованная Речел рассердилась.

Элли пообещала отдать Гаджу кое-что из своих сладостей, но она не преувеличивала свое разочарование, и Луис удивился: разве она не должна радоваться тому, что Гадж не будет висеть у нее на хвосте.., и отнимать часть общего внимания?

– Бедный Гадж, – сказала Речел тоном, которым обычно обращаются к законченным страдальцам. Гадж не понимал, что он пропускает, и сидел на диване, смотрел «Горку» вместе с Черчем, дремавшим рядом.

– Элли – ведьма, – заметил Гадж без всякого интереса и продолжал смотреть телевизор.

– Бедный Гадж, – снова сказала Элли, испустив еще один вздох. Луис подумал о крокодильих слезах, которые иногда по пустякам лила Элли, и усмехнулся. Взяв отца за руку, Элли потянула его. – Пошли, папочка! Давай.., пойдем.., давай пойдем.., давай пойдем!

– Гадж остался дома. – объяснил Луис Джаду.

– Ах, как жаль, – заявила Норма, – но когда он подрастет, этот праздник станет для него значить намного больше. Давай-ка свою сумку, Элли.., ух…

Старушка взяла яблоко и шоколадку на один зуб из вазочки на столе, но то и другое выпало у нее из рук. Луис немного удивился: как ее рука похожа на клешню! Наклонившись, Луис поднял яблоко, не дав ему покатиться по полу. Джад поднял шоколадку и опустил ее в сумку Элли.

– Ах, милочка, я дам тебе другое яблоко, – сказала Норма. – Это побилось.

– Вполне нормальное, – возразил Луис, пытаясь засунуть яблоко в сумку Элли, но та оттолкнула папу, протестующе закрыв сумку.

– Я не хочу битое яблоко, папочка, – заявила она отцу так, словно он сошел с ума. – Коричневые пятна.., бррр!

– Элли, что за поведение!

– Не ругайте ее за правду, Луис, – сказала Норма. – Только дети говорят всю правду, вы знаете. Это и делает их детьми. «Коричневые пятна.., брррр!»

– Спасибо, миссис Крандолл, – поблагодарила Элли, бросив победоносный взгляд на отца.

– Можешь выбрать себе любое другое, дорогуша, – поддержала Норма.

Джад проводил их с веранды. Два маленьких духа пришли по дорожке, и Элли узнала в них своих школьных приятелей. Она отвела их в кухню, и, на мгновение, Джад и Луис остались на веранде одни.

– Ее артрит совсем плох, – заметил Луис.

Джад кивнул и погасил свою сигарету в пепельнице.

– Конечно. Он становится хуже к зиме, но так плохо ей никогда не было.

– А что говорит ее доктор?

– Ничего. Он ничего не может сказать, потому что болезнь Нормы не может повернуть вспять.

– Что? Почему нет?

Джад посмотрел на Луиса, и в свете фар ожидающей духов машины, старик выглядел совсем беззащитно.

– Я хотел поговорить об этом с вами, Луис, в другое время, но я считаю, нехорошо обманывать друзей. Вы же осмотрите Норму?

Луис слышал, как на кухне два духа завывали, а Элли хихикала им в ответ… так хихикать она практиковалась всю неделю. В вечер Хеллоуина это звучало просто здорово.

– Так что же с Нормой? – спросил Луис. – У нее что-то еще, Джад?

– У нее появились боли в груди, – тихо сказал Джад. – Она не стала говорить об этом доктору Вейбриджу. Я немного беспокоюсь.

– Беспокоитесь из-за Нормы?

Джад поколебался, а потом ответил:

– Думаю, она боится. Думаю, именно поэтому она не хочет обращаться к врачам. Одну из ее старинных подруг – Бетти Костлав, увезли в МКВМ и там она умерла в прошлом месяце. Рак. Она и Норма – одного возраста. Вот Норма и боится.

– Я бы с радостью осмотрел ее, – сказал Луис. – Нет вопросов.

– Спасибо, Луис, – с благодарностью сказал Джад. – Если мы поймаем ее как-нибудь вечерком, навалимся на нее, я думаю…

Джад замолчал, насмешливо склонив голову набок. Они с Луисом переглянулись.

Луис позже вспоминал, что им тоже владело только одно чувство. Но какое? Попытавшись проанализировать его. Луис почувствовал только головокружение. Все, что он мог вспомнить: странное неуловимое изменение, когда стало казаться, что где-то рядом происходит что-то не то. Глаза Луиса встретились с беззащитным взглядом Джада, и ему захотелось сделать старику что-то приятное.

– Хууу…хуууу, – завывали на кухне призраки Хеллоуина. – Xyyyу.., хуууу, – а потом внезапно звук "х" пропал. Крики стали громче, пугающе. – Уууу-уууу…

И тут один из призраков просто закричал.

– Папочка! – завопила Элли ужасным голосом, полным тревоги. – Папочка, миссис Крандолл упала.

– О, боже! – выдохнул Джад.

Элли выбежала на веранду, ее черное платье развевалось. Одной рукой она сжимала свою метелку. Ее лицо, выкрашенное в зеленый цвет, вытянулось от страха и напоминало лик пигмея-алкоголика в последней стадии опьянения. Два маленьких духа, крича, неслись следом за ней.

Джад бросился на кухню удивительно проворно для человека восьмидесяти лет. Нет, гораздо быстрее, чем просто проворно. Он звал свою жену.

Луис наклонился и положил руки на плечи Элли.

– Оставайся тут, на веранде, Элли. Понятно?

– Папочка, я боюсь, – прошептала девочка.

Два призрака проскочили мимо них и побежали к дороге, грохоча сумками со сладостями и зовя маму.

Луис проскочил в гостиную, а оттуда в кухню, не обращая внимания на то, что Элли звала его.

Норма лежала на полу, на пузыристом линолеуме рядом с яблоками и маленькими шоколадками. Видимо, падая, она толкнула рукой чашу с угощением, перевернула ее. Чаша теперь лежала рядом, словно маленькая пластмассовая летающая тарелочка. Джад растирал запястья жены. Он повернулся к Луису.

– Помогите мне, Луис, – попросил он. – Помогите Норме! Она умирает. Я так думаю.

– Отодвиньтесь, – приказал Луис. Он опустился на колени и, нагнувшись, стал искать пульс старухи, почувствовал, как яблочный сок пропитывает коленки его брюк из рубчатого плиса. Запах яблочного сидра неожиданно наполнил кухню.

«Опять как с Пасковым. Все начинается сначала», – подумал Луис. Эта мысль промелькнула у него почти сразу.

Луис нащупал пульс Нормы, который казался то слабым, сбивающимся, то чересчур быстрым. Аритмия, предшествующая полной остановке сердца. «Ты, Норма, как Элвис Пресли», – подумал он.

Расстегнув ее платье, Луис увидел комбинацию желтого шелка. Двигаясь в особом ритме, он повернул набок голову Нормы и начал делать полный комплекс искусственного дыхания и массажа сердца.

– Послушай меня, Джад, – сказал он. Ладонь его левой руки третий раз наваливалась на грудную клетку Нормы. Правой рукой Луис держал ее левое запястье, живительным, нежным жестом. «Давить надо крепко, но достаточно осторожно, чтобы не сломать старые кости.., не надо паниковать».

– Я тут, – отозвался Джад.

– Возьмите Элли, – начал Луис, – переведите ее через дорогу. Осторожно.., чтоб ее не сбила машина. Расскажите Речел о том, что случилось. Скажите, чтоб она дала вам мой саквояж. Не тот, что в кабинете, а тот, который на верхней полке в ванной, на втором этаже. Речел знает. Пусть она еще позвонит в больницу Бангора и вызовет «скорую помощь».

– Бакспорт ближе, – заметил Джад.

– Из Бангора быстрее приедут. Идите. Но сами вы в больницу не звоните: пусть позвонит Речел. Мне срочно нужен саквояж. «Когда она узнает, что тут произошло, – подумал Луис, – сама прыжками принесет его».

Джад ушел. Луис слышал, как хлопнула дверь веранды. Он остался один на один с Нормой Крандолл и запахом яблок. В гостиной часы пробили семь.