Неожиданно возникшая мысль обожгла Речел, словно прикосновение к студенистой медузе. Она снова схватилась за телефон и, опустив монету, снова начала набирать номер. «Может, Луис собирается совершить самоубийство? Может, именно поэтому он отослал их, просто выставил их за дверь? А Элли как-то.., а.., ох.., еб…я психология! Может, у нее какая-то психологическая вспышка или что-то в таком духе?»

В этот раз Речел звонила Джаду Крандоллу. Телефон звонил пять минут.., шесть.., семь. Она уже хотела бросить трубку, когда кто-то на противоположном конце провода поднял трубку и спросил:

– Алло?

– Джад? Джад, это…

– Минутку, мадам, – сказал оператор. – Вы же собирались звонить по номеру, записанному за Луисом Кридом и, видимо, перепутали последнюю цифру номера.

– Все в порядке, – сказал Джад.

– Извините, вы правильно набрали номер, или нет?

– Она попала куда нужно.

Возникла пауза, в течение которой оператор переводил на нормальный английский речь старика.

– Благодарю. Всего хорошего, мадам.

Оператор отключился.

– Джад, вы сегодня Луиса видели?

– Сегодня? Нет, Речел. Утром я уезжал в Бревер, заехал в магазин. Потом был у себя дома, в саду. А почему вы спрашиваете?

– Ах, может быть, ничего важного, но Элли в самолете приснился плохой сон, и я подумала, было бы легче, если бы я смогла…

– В самолете? – голос Джада задрожал. – Где вы, Речел?

– Чикаго, – сказала она. – Элли и я на время полетели к моим родителям.

– А Луис с вами не поехал?

– Он должен присоединиться к нам в конце недели, – сказала Речел, и в ее голосе послышалось волнение. Джаду ее голос не понравился.

– Это он подал вам мысль отправиться в Чикаго?

– В общем.., да. Джад, что-нибудь не так? Что-то не так, да? И вы об этом что-то знаете?

– Может, вы расскажете мне, что видел ребенок во сне? – попросил Джад после долгой паузы. – Я хочу помочь вам.

Глава 46

Поговорив с Речел, Джад надел легкое пальто – день выдался облачным, дул сильный ветер. Старик пересек дорогу, направившись к дому Луиса, но прежде чем перейти дорогу, он остановился на обочине и внимательно посмотрел направо и налево. Никаких грузовиков. Проклятые грузовики!

Джад почувствовал зов Хладбища Домашних Любимцев.., и чего-то еще, расположенного дальше. Оттуда уже не раз звала его соблазнительная колыбельная, голос, обещающий покой и сверхъестественную силу. И сейчас он звучал ниже и гораздо зловеще-угрожающе и зловеще. «Эй, ты, остановись-ка тут».

Но Джад не остановился. Чувство долга заставляло его идти вперед.

Джад увидел, что «Хонды Цивик» в гараже нет. Только большой форд.., но выглядел он пыльным, видно, им давно не пользовались. Джад попробовал заднюю дверь дома. Она оказалась открытой.

– Луис! – позвал старик, зная, что Луис не ответит, но ему хотелось нарушить мертвую тишину, царящую в доме. О старость, она как игла в заднице.., руки и ноги Джада плохо слушались старика и двигались медленно. Спина причиняла ему мучения, после двух часов работы в саду. Джаду казалось, что кто-то вонзил сверло в его левую лодыжку.

Методично заглянув во все комнаты, высматривая что-то – «самое древнее, что разрушило мир», – подумал он без всякого юмора, и продолжал осмотр. Он не обнаружил ничего, что могло бы его серьезно обеспокоить: коробки игрушек стояли, приготовленные для Армии Спасения, одежда малыша висела за дверью его комнаты на крючках.., может, он ошибся, но детская кроватка снова стояла в комнате Гаджа. А так больше ничего особенного, но в доме возникало какое-то неприятное чувство пустоты.., а может, и еще чего похуже.

«Может, стоит смотаться на хладбище домашних любимцев или на кладбище „Плеасантвиев“? Посмотреть, как там дела. Может, туда отправился Луис Крид? Я мог бы купить ему обед или чем-то еще помочь?»

Но не на кладбище «Плеасантвиев», в Бангоре, что-то затаилось, а тут, в доме.

Джад вышел и снова пересек дорогу, вернулся к себе домой. Он вытащил шесть банок пива из холодильника, отнес их в гостиную, сел у большого окна и стал ждать, разглядывая дом Кридов, попивая пиво и выкуривая сигарету за сигаретой. Наступил полдень и так же, как часто делал в последние годы, он стал мысленно возвращаться в прошлое все дальше и дальше по расширяющейся спирали. Если бы не состояние Речел, он сказал бы ей, что ее дочь, кажется, рассказала ей правду насчет Луиса, но когда вы становитесь старым, то каким-то образом все в вашем организме начинает работать медленнее и медленнее, и еще: вы обнаруживаете, что со сверхъестественной точностью вспоминаете места и лица. Воспоминания старика стали ярче, цвета постепенно приобрели подлинную насыщенность, голоса растворились в многоголосом эхе времени, и возник своеобразный резонанс. Какие-то неясные ассоциации…

Мысленно Джад увидел быка Лейстера Моргана – Ханратта. Глаза быка налились красным, что-то изменилось в его внешнем виде и манере движения. На улицах качались деревья, и листья танцевали джигу на ветру. Так было, пока Лейстер не выдержал и снова не убил быка… Тогда все бревна вокруг загородки Ханратта были ободраны от безмолвной ярости огромного зверя. Голова быка была разодрана до кости и блестела от крови. Когда Лейстер прикончил Ханратта, его вырвало от страха.., то же самое Джаду хотелось сделать прямо сейчас – блевануть!

Джад пил пиво и курил. Дневной свет померк, но старик света не включал. Теперь Джад стал даже прикрывать рукой кончик горящей сигареты, потому что маленький красный огонек далеко виден во тьме. Вот так он и сидел: пил пиво и следил за домом Луиса Крида. Он верил в то, что Луис вернется домой, тогда-то Джад выйдет и хорошенько поговорит с ним, заставит Луиса отказаться от того, что он задумал.

И тут Джад почувствовал что-то еще, какую-то тошнотворную силу, которая таилась в дьявольском месте, где хоронили Микмаки. Он почувствовал запах гнили, тот запах, что шел из-под пирамидок…

«Стой подальше, старик. Стой подальше или ты очень-очень пожалеешь».

Джад сидел, пил пиво, курил.., и ждал, пытаясь не обращать внимания на предупреждение.

Глава 47

Пока Джад Крандолл устраивался у себя дома, занимал позицию у окна, Луис съел обильный, безвкусный обед в столовой Ховарда Джонсона.

Обед был совершенно мерзким.., как раз то, в чем нуждалось его тело. Снаружи уже стемнело. Свет фар проезжающих машин напоминал пальцы. Луис ковырялся в тарелке. Кусок чего-то… Лопнувший помидор… Рядом тарелка бобов, ярко-зеленого цвета. Клин яблочного пирога и вазочка мороженого, которое сверху полито какой-то чепухой. Луис сидел в углу зала, наблюдая, как входят и выходят люди, удивляясь: что, если тут появится кто-то из тех, кого он знает? Непонятно почему он хотел, чтобы так именно и случилось. И тогда ему зададут вопросы:

«Где Речел? Что ты делаешь здесь? Что дальше?» Такие вопросы могли привести к осложнениям. А может, осложнений он и искал? Может, он просто искал возможность отступить?

И если придерживаться фактов, пара, которую он знал, появилась в зале, когда он прикончил яблочный пирог и вторую чашечку кофе. Род Гриннелл – доктор из Бангора и его хорошенькая жена Барбара. Луис ждал, что они узнают его, усядутся за его столик. Но официантка повела их в дальний конец зала, и Луис потерял их из вида. Правда, иногда ему удавалось разглядеть в той стороне какое-то белое пятно – преждевременно поседевшую голову Гриннелла.

Официантка принесла Луису счет. Луис вздохнул, записал номер своей комнаты, чтобы все заплатить сразу, и вышел через заднюю дверь.

На улице набирал силу ветер. Он заунывно стонал, заставляя дребезжать телефонные провода. Луис не видел звезд, но чувствовал, как у него над головой на большой скорости проносятся облака. Мгновение Луис постоял на дорожке, засунув руки в карманы, подставив лицо ветру. Потом он повернул назад, вернулся в свою комнату, включил телевизор. Было еще слишком рано идти на кладбище, а ночной ветер уже набрал полную силу. Луис разнервничался.